Во имя канвы
Сразу после спектакля режиссер
собрал актеров и спросил:
- Как получается, что в нашем новом
спектакле опять не прослеживается главная тема?
- Из-за Шкапенко! - раздалось тут же
несколько голосов.
- Разрешите мне? - попросил
старейший актер театра.- Дело в том, что Шкапенко
каждый раз уходит со сцены под аплодисменты зала.
Это безобразие! Он же разрушает канву спектакля!
Я, конечно, понимаю, что Шкапенко играет свою роль
ярко, самобытно и интересно. Но и он должен
понять, что главное - это спектакль в целом, а не
его роль. Тем более что она у него эпизодическая.
Я бы даже сказал, второстепенная. А если
вдуматься, то вообще лишняя...
- Да сколько можно об этом говорить?
- перебила его актриса с тридцатилетним стажем
травести.- На каждом собрании мы говорим о том,
что Шкапенко смещает акценты всех наших
спектаклей. И что портит своей, как вы
выражаетесь, яркой и самобытной игрой наши
постановки. Пора наконец принимать меры,
товарищи! Предлагаю поставить ему на вид!
- Верно! - поддержал ее подающий
надежды пожилой актер.- А то что же получается?
Например детский спектакль «Ни бэ, ни мэ». Я
работаю волка, Агнесса Пална - козу. И вдруг... в
самый узловой момент, понимаете ли, когда я
должен ее съесть, все зрители смотрят на
массовку, где Шкапенко танцует пятого сорняка,
потому что у него, видите ли, отличная пластика. В
результате никто не видит, как я ее съедаю! Так же
нельзя, товарищи! Агнесса Пална - уважаемый всеми
человек. Сколько лет на сцене! Она эту роль еще до
войны играла. К тому же сама по себе сцена не из
легких. Ведь, чтобы зритель поверил в то, что
сейчас я съем Агнессу, я сам должен сначала
захотеть ее съесть. А это, как вы понимаете, не так
легко сделать... Все-таки она эту роль еще до
русско-японской войны играла.
- Товарищи, да Шкапенко над нами
просто издевается! - взял слово молодой, но тоже
уже порядочно талантливый актер.- Он считает, что
у нас провинциальный театр. Да, у нас
провинциальный театр! Но у нас великие цели!
Воспитание человека будущего, слияние города и
деревни и другие не менее важные проблемы
современности. Сможем ли мы справиться с этими
задачами? Сможем! Но только в том случае, если не
будем рвать четко выстроенной канвы спектакля!
Поэтому во имя идеи предлагаю снять Шкапенко со
всех ролей и отдать их более надежным
исполнителям.
- Верно! - раздались голоса.- Хватит
канву разрушать да акценты смещать! Уволить его!
Чего там... У нас средний театр, но высокие цели!
-Тихо! Тихо! - успокоил всех
режиссер.- Товарищи! Хотя я и согласен со всем, что
здесь говорилось, и, мало того, сам неоднократно
просил Шкапенко - во имя идеи, конечно,- играть
свои роли побледнее, я бы даже сказал, чуть
посерее, но все-таки считаю, что исключение есть
слишком суровая мера для начинающего актера.
По-моему, лучше пускай Шкапенко напишет «по
собственному».
С тех пор прошло много лет. Теперь
Шкапенко Работает педагогом актерского
мастерства в театральном училище одного
провинциального города. Когда молодые актеры
показывают ему свои этюды, он обычно им говорит:
- Хорошо! Талантливо! Но поскромнее
надо - так не принято! - На этих словах педагог с
грустью задумывается о чем-то и добавляет: - Ведь
главное в актере как в жизни, так и на сцене - это
скромность! Поймите это...
Недавно, когда Шкапенко провожали
на пенсию, директор училища сказал:
- Товарищи! Перед нами человек,
который никогда не играл Гамлета и которому
никогда не рукоплескал зал, но который всю свою
трудовую жизнь отдал во имя идеи!
Когда Шкапенко вышел на сцену,
раздались алодисменты. И хотя непонятно было,
кому аплодируют - ему или директору,- Шкапенко
все-таки вспомнилась его любимая роль... пятого
сорняка!
|